Материал подготовлен по заказу "Если" для основанной журналом серии псевдорецензий на книги несуществующего издательства "Новая Космогония".

Наш гештальт в тумане светит

"Неформатная" фантастика от "Новой Космогонии" становится чем-то вроде социального маркера. Вспоминаю диалог пятилетней давности: "Пелевина читал?" - "Знаешь, как-то он мне не очень..." - "Да ты что, это же самый модный писатель сейчас!". Вот и с авторами-"космогонистами" похожая оказия нынче. Вокруг проекта уже столько шума, что книги покупать не хочется. И тем не менее, надо. Ерунды издательство публикует достаточно, но даже ерунда у них - неожиданная. Новый взгляд, свежее дыхание, никаких клонов. А при некотором везении читатель имеет реальный шанс напасть на сущее открытие.

С "Белым квадратом" Андрея Алексеева читателям определенно повезло. Хотя этот роман не столько открытие, сколько э-э… закрытие.

Предупреждаю сразу: писано сие произведение искусства рукой человека, убежденного в своей безусловной литературной одаренности. Книга сама по себе знаковая, но из разряда "нервныхъ просятъ не читать". Издана в авторской редакции, а напрасно. Вот, например, цитатка:

"Старший по очереди поглядел в глаза женщинам с картофельными носами, затем уставился на меня. У него были глаза цвета заварки, которую находишь в чайнике, вернувшись домой из месячного отпуска. Очевидно, мои глаза так же мало понравились старшему патрульному, как и его глаза - мне".

Или такой, допустим, образчик речи персонажа:

"Прямое нейрозондирование используют, когда надо из человека выкачать мемуары. В остальном оно без юза".

Между прочим, цитаты я отбирал не сам, а скачал из Сети - первой там размахивал сам Алексеев, вторая иллюстрировала положительную (!) рецензию на "Белый квадрат" в одном компьютерном журнале. Похоже, ни автор, ни рецензент даже не подозревают, что эти кусочки текста, мягко говоря, не в порядке.

Впрочем, если Сеть продолжит свою борьбу с русским литературным, то по сравнению с шедеврами завтрашнего дня "Белый квадрат" покажется образцом высокой прозы. И вообще, мы сегодня не о прямом качестве текста говорим, но о качестве скрытом, потаенном, дающим право утверждать: книга таки правильная. Нужная. Особенно для молодежи :).

Если всё расшифровать и перевести на русский, то начинается "Белый квадрат" буднично: искусствовед по прозвищу Шуша ("это такой маленький зверек, никак не попадающий в дырку") отправляется в Кремлевский Дворец Съездов на презентацию. Корпорация "Мацусита" приобрела легендарный "Черный квадрат" Малевича, и теперь это дело с помпой отмечает. Ну, и Шуша подсуетился, добыл приглашение - искусствовед все-таки - в надежде поесть на халяву дорогих японских стимуляторов. "Квадрат" ему, мягко говоря, даже как искусствоведу не интересен.

"Поесть" - это я образно выразился, действие романа отнесено вперед лет на триста, методы питания изменились радикально. Что повлекло за собой интересные новации - прямая кишка, например, у Шуши и его современников, в основном, для секса. Они там все, бедолаги, раз в неделю устраивают себе "прокачку системы", чтобы желудочно-кишечный тракт не отсох, и очень из-за этой несообразности мучаются - надо же, человек, царь природы, а без кишечника почему-то мрёт. Ладно, в общем, приходит Шуша на мероприятие, ест-пьет (ну, вы поняли), и как-то случайно его притирает веселящейся толпой вплотную к герметичному бронированному саркофагу, заключающему в себе бессмертный шедевр. На картину, понятное дело, всем глубоко наплевать, включая японцев - она уже куплена, народу предъявлена, короче, свое отработала.

Шуша, который еще не косой, хотя уже слегка взлетает, мельком глядит на "Квадрат" и замечает в нем какую-то несообразность. Присматривается внимательнее и тихо обалдевает. "Квадрат" - не квадратный! В отличие от нашего искусствоведа, "Квадрат" именно косой, причем при ближайшем рассмотрении - Шуша врубает глаза на полную мощность, так-то он их обычно бережет, чтобы не изнашивались - становятся заметны следы от линейки, по которой подделку наспех малевали.

Несчастный искусствовед таращится на картину и понимает, что дела его плохи, еще хуже, чем были с утра. А надо сказать, Шуша не просто так просочился на вечеринку - это его последний шанс гульнуть по-человечески, ведь утром нашему герою пришло извещение о новом статусе доступа. Шуша полный банкрот, на его счете гроши, и как только он выберет остаток, мир для бедняги утратит привычную степень интерактивности. Игра в футбол за "Манчестер", полисексуальные развлечения в амстердамских борделях, вечерние прогулки под Землей (ну, на Луне не под луной же гуляют), небольшая роль в любимом сериале - всё это исчезнет, растворится, и останутся только четыре облезлых стены, крошечное окошко, грязный санузел в одном углу, кормушка-поилка в другом, и продавленный диван с секс-машиной - посередке.

Правда, кое-что новенькое в жизни Шуши появится - ежедневная изнурительная работа оператором ремонтного комбайна в фекальной канализации. Не-ет, не дистанционным оператором. Наш искусствовед будет натурально трубы чинить, рассекая собой дерьмо. И знаете, в какой-то степени это Шушу утешает. Он, конечно, лузер, но все-таки не идиот… То есть он именно классический идиот - а не дурак, как вы подумали. И записался в ассенизаторы не просто так (ему сначала мусорщиком предлагали), а из свойственной художественным натурам утонченной вредности. Вы, может, не догадались - в этом мире насовсем не отключают. Теперь, чтобы зайти в сеть (а ведь это само по себе дико - специально подключаться), Шуше понадобится терминал вроде нашего компьютера. И сигнал будет кастрированный. Никаких тебе вкусов, запахов, осязаний, ощущений себя другой личностью или механизмом (Шуша обожал быть луноходиком). В общем, хоть вообще в эту сеть не ходи. Тем более, что зарплату шушину банку-кредитору автоматом переведут.

А вот ходить в Шушу вся сеть будет по-прежнему. Видеть его глазами, нюхать его носом, осязать его телом. Естественно, не постоянно - кому он нужен, этот маленький страшненький идиотик. Общество помешано на ярких личностях и ярких переживаниях. В большинстве своем и то, и другое сконструировано искусственно - среди актеров, например, не осталось ни одного реального человека - но это мало кого волнует, был бы продукт качественный. Шуша тоже по борделям не в своем обличье гулял (между прочим, иногда нашего героя охватывало глубокое сомнение - существует ли на самом деле луноход, не обман ли поселения землян на Марсе, и так далее)… Но "живые переживания" тоже пользуются спросом. И если Шуша выдаст по-настоящему мощный эмоциональный всплеск - такой, чтобы зашкалило индикаторы перед внутренним взором остальных пользователей сети - огромное количество народа тут же нырнет в его шкуру. И… испытает смертный ужас ассенизатора, захлебывающегося в фекалиях. Со всеми сопутствующими и вытекающими.

Скромная такая, но стильная месть обществу, жить в котором и быть свободным от которого - в сто раз менее нельзя, чем в наши дни.

Обществу победившего глобализма, где сквозная интерактивность всего и всех - лишь производная от полицейского характера государственности.

Обществу, где декларировано всеобщее единение, где никто формально не одинок, и в то же время одинок так, как нам и не снилось - ведь каждый с раннего детства привыкает к мысли, что его в любую секунду могут просканировать насквозь. А естественная защита в таких условиях - некоторое, как бы сказать, внутреннее омертвение, что ли. Человек, вроде бы намертво повязанный со всем человечеством, на самом деле становится абсолютным, запредельным эгоистом. Этот диссонанс провозглашенного и реального писатель очень четко подметил.

Естественно, от такого автора, как Алексеев, склонного к фиксации на мелочах, "зависающего" на частностях даже в ущерб читабельности и поперек всякой композиции, трудно ожидать, что он забудет подвести солидную базу под то или иное фантастическое допущение. С въедливостью научного работника Алексеев заныривает в предысторию и выдает десятистраничный трактат о том, каким образом на нашей планете сформировался именно такой мир. Нудно, зато убедительно - если забыть об индивидуальной психологии и оперировать исключительно подходами современных политтехнологий. Ваш покорный слуга, откровенно говоря, тяготеет к неоромантизму, и в любом уроде старается разглядеть хотя бы рудименты живой человеческой души. Согласно же Алексееву и ему подобным, человеки жестко делятся на три категории - тупое жвачное большинство, страшно далекие от него интеллектуалы (менее процента), и правящая верхушка расчетливых сволочей (отвратная помесь интеллектуала со жвачным). Да, и еще прослойка из бесхребетной обслуги сволочей (к коей и Шуша относился).Симпатии автора, естественно, на стороне интеллектуалов, которые в любом геополитическом безобразии единственная безвинно пострадавшая сторона. Даже если безобразие закручивается с их подачи. Ибо чего умного интелелктуал ни выдумает, олигархическая сволочь обязательно это возьмет на вооружение и низведет до состояния именно что безобразия. Логично?

Логично в рамках искусственно заданного подхода, художественного метода. Для антиутопии в самый раз. Но "Белый квадрат" нисколько не антиутопия. Это скорее крик о помощи. Манифест технократа, пребывающего в жестоком экзистенциальном кризисе. Злая и едкая сатира. Жалоба на несправедливость судьбы. И вынесенная на бумагу острая боль от осознания того, что фантастическое предвидение может реально сбыться. Предпосылки-то вот они, налицо.

По Алексееву, мир рушится в пучину тотального безразличия, за которым последует всеобщая некомпетентность, которая, в свою очередь, доведет безразличие до полного абсурда. Гигантские корпорации, правящие миром, внешне таки крепкие, на самом деле находятся в состоянии внутреннего распада. Рвутся горизонтальные и вертикальные связи, левая рука не ведает, что творит правая, а главное, не особенно и хочет знать. Феерические по задумке глобальные программы идут по инерции, постепенно вырождаясь в полную свою противоположность. Все усилия тратятся на поддержание видимости жизни в рассыпающемся колоссе - хотя какие там усилия, колея накатана, колеса вертятся. И рухнет это дело обязательно, да с адским грохотом, но когда рухнет, черт его знает, и дата обрушения всем до лампочки. Однова живем.

Сатира, сатира. Кляуза Господу Богу, ибо больше жаловаться на уже некому. А знакомо как! Киберпанк, говорите? Особый жанр, самая-самая научная фантастика?

Вот полностью аналогичный продукт от гуманитариев - толстовская "Кысь", герой которой с упорством запойного алкоголика механически считывает тексты, совершенно не понимая их смысла. Это ли не знак полного распада - распада всего? Просто у Толстой, извините за каламбур, тоньше. Алексеев такими метафорами не владеет, но от этого его текст лишь "народнее", доходчивее в своей жути, ибо автор дотошно и подробно описывает, до какого маразма докатится техноцивилизация, если ее уже сегодня не начать пинать в правильном направлении.

Что интересно - яростно бичуя уродливую псевдотехноидеологию (чтобы было коротко и ясно, я ее двумя словами опишу: "Мир от Гейтса"), автор одновременно пытается защищать "честного труженика науки" и всякие гайки-железки сами по себе. Брезгливо-презрительная интонация, с которой он описывает приключения Шуши, и окружающий его мир вообще, неожиданно исчезает, когда речь заходит о конкретных научных достижениях. Я же говорю - помесь жалобы с манифестом: "Эх, такую бы мощь, да в нормальные руки…".

Но мы отвлеклись. Итак, Шуша с душой в пятках глядит на "Квадрат" и думает, как выкручиваться. Единственное, что приходит ему в голову - немедленно связаться с информационными агентствами и продать им сенсационную новость. Заработав таким образом неприкосновенность (вряд ли его после этого рискнут убить), и определенную сумму, что на какое-то время оттянет неминуемое падение на социальное дно.

И вдруг он понимает, что сделать так - можно. Разрешается.

Это ему японская секьюрити, которая, естественно, засекла, как он возле "Квадрата" с отвисшей челюстью стоит, и решила поинтересоваться, что у парня на душе творится - как бы виртуально кивнула. Давай, мол, давай. Нам все равно. Ничего не изменится. Картина действительно свою маркетинговую задачу выполнила. Да и подзабыли о ней уже, в сети полная ротация новостей каждые три часа, не к чему будет пристегнуть куцую твою сенсацию.

И в этот момент господин Шульман (это у Шуши фамилия такая) за долю секунды превращается из мелкого ходячего недоразумения в классического чеховского маленького человечка. Отличный ход! Шуша с неожиданной четкостью и ясностью осознает, что ему совершенно нечего делать в мире, где всем на всё до такой степени наплевать ("закадровый комментарий" от автора: зачем японцы первоначально хотели купить "Квадрат"; как по ходу дела два раза перехотели; как потом долго соображали, зачем они его все-таки купили - если уж японцы докатились до такого маразма… впрочем, "японец" в будущем понятие довольно условное, это скорее принадлежность к корпорации, чем к нации… а тот же Шульман, например, себя называет "московит", причем глазки у него маленькие и слегка раскосые).

Ну, и Шуша, в свою очередь, плюет на этот неквадратный "Квадрат". Буквально. После чего поворачивается и твердым шагом уходит, так сказать, в ассенизаторы.

Только не доходит. Он совершил противозаконное действие, и теперь его, хочешь-не-хочешь, а надо задержать и передать в руки полиции. Что и делается, причем Шуша с перепугу спотыкается, падает на стол из небьющегося стекла, колотит его вдребезги (ну записной неудачник, что с него возьмешь) и весь обливается кровью. Свидетелем происшествия становится офонаревший от японских галлюциногенов журналист. Мгновенно раскручивается маховик новостей - московский искусствовед в знак протеста совершил акт вандализма, пытался уничтожить "Черный Квадрат", зверски избит охраной…

Буквально через сутки Шуша, несколько шальной от переизбытка эмоций, но уже четко знающий, как себя вести: а) знаменит на всю планету; б) при деньгах; в) бодро и красочно рассказывает о своей застарелой ненависти к супрематизму, каковая и послужила толчком к тщательно спланированной художественной акции - плевку на саркофаг с "Квадратом"; г) выясняет у адвокатов, стоит ли идти с японцами на мировую, или лучше довести дело до суда, уж больно серьезная компенсация светит за "зверское избиение".

Японцы тоже довольны, потому что "Квадрат" сработал по второму кругу, лишний раз напомнив, какие они богатые, и снова приподняв акции (на самом деле "Мацусита" пошла на уловку, которой еще в XX веке воспользовалась "Мицубиси", купив ван-гоговские "Подсолнухи" - сделала очень хорошую мину при ужасной игре и таки удержалась от краха).

В общем, всё хорошо. Только Шуше во снах - наши потомки спят мало, редко, и вполглаза, но все-таки спят - начинает являться кошмарный образ "Белого квадрата". Невидимый объект на белом поле, который Шушу очень пугает своей неразглядимостью. И просыпается бедняга с неприятной резью в новеньких, с иголочки, глазах. Впрочем, он довольно быстро скачивает из сети хороший психотерапевтический софт, и "Белый квадрат" перестает его беспокоить. Мир по-прежнему загнивает, разваливается и катится в пропасть, все счастливы. Ну, туда им и дорога. Автор изливает финальную дозу яда и с заметным облегчением дает занавес.

Согласитесь, мощно. Роман наконец-то дает однозначно правильные ответы на два навязших в зубах вопроса - "что делать" и "кто виноват". Какие ответы? А можно чуть позже, ближе к концу? Сейчас настало время уже рецензенту капнуть ядом. В одном интервью Алексеев признался, что у "Белого квадрата" изначально была совсем другая концовка. Шуша действительно уходил в ассенизаторы, и там, под Москвой, обнаруживал альтернативную жизнь. В городских коммуникациях действовало нечто вроде Сопротивления "антинародному режиму", там сплоченная команда несогласных ваяла революционные технологии и готовила всеобщий переворот к лучшему. Хакерское подполье, научный энтузиазм, чистота помыслов, вера в светлое будущее и т.п. Позитив. Что интересно, в резиденции главаря повстанцев висел "правильный", квадратный "Квадрат", на который Шуша все-таки, не удержавшись, плевал… И так далее. В общем, проглядывала надежда. "Но я решил, что такая концовка будет натянутой", - сказал Алексеев.

А то! Даже не натянутой она будет, а просто неестественной. Ведь Андрей Алексеев до публикации в "Космогонии" - первой своей настоящей бумажной публикации - был известен как один из лидеров группы "независимых писателей", яростно и громогласно противопоставлявших себя авторам "коммерческим", а киберпанк, "единственную реальную НФ сегодня", тем опилкам, которыми издательства забивают мозги глупенькому массовому читателю. К истине не близко, от истерики не далеко. Яркий образчик механистического подхода к культурным феноменам - подхода, характерного для механистического века. Если потребность в НФ снизилась, значит, народ поглупел. И издатели его нарочно еще оглупляют.

На самом-то деле именно алексеевский "Белый квадрат" убедительно доказывает, что никакого конфликта литератур не было и нет. Просто тех почему-то на бумаге печатают (некоторые сами удивляются, почему), а эти интернетом утешаются. Вполне в человеческой природе для "этих" решить, что они -лучше. И всё.

А в действительности и у тех, и у этих одна и та же картина мира в головах. До смешного (или грустного, кому как) одинаковое видение. Всем тут неприятно, и все подсознательно готовы задавить в себе эту неприязнь, но только за деньги и ненадолго. Потому что за деньги счастья не купишь. Сравнительный анализ текстов показывает: претензии к обществу, государству - мирозданию, наконец! - обе группы авторов предъявляют совершенно аналогичные. Озабоченность и страхи у них совпадают на сто процентов. Только некоторым позарез нужно было социализироваться - ну вот, "Новая Космогония" помогла. И что теперь? А все то же скатывание в пропасть вместе с ужасным нашим миром, только более комфортное.

Характерная черта любого протестного жанра - внутренняя установка на самоуничтожение. Все-таки протест суть проекция вовне некоего страха (заметьте, никакого обидного для киберпанков смысла я в термин "страх" не вкладываю). Но размахивать страхом, как флагом, до бесконечности нельзя. Либо ваша аутотерапия возымеет действие, и страх отступит, либо сам повод для страха рухнет а-ля СССР. Тут и жанру конец.

Нет, формально он еще может трепыхаться (вспомним парадоксальный, хотя и объяснимый внутренней потребностью авторов, всплеск антисоветской писанины в начале 90-х), давать метастазы в смежные направления, порождать разные "пост-" или "гипер-" течения. Но живое дыхание жанра прерывается, и значит - что-то произошло. Кончилось, переменилось, началось ли? А вот это самое интересное.

С появлением на книжном рынке "Белого квадрата" можно смело утверждать - сработал внутренний таймер русского киберпанка.

Вы спросите: а он, что, вообще был?! Ну, скажем так, русская литература - Большая Литература, без скидок "на фантастику" - породила несомненного предтечу киберпанка. Цикл рассказов Ильи Варшавского "Солнце заходит в Дономаге" стал блестящим отражением ужаса мыслящего существа перед разбуженным им чудовищем технологической цивилизации. Однако, Варшавский с чудовищем расправился - бомбой прихлопнул. Он строил текст в рамках классической литературной традиции, тяготеющей не столько к суровой правде жизни, сколько к диккенсовским "справедливым концовкам". Отчасти на его выбор могла повлиять и общая тревожная напряженность периода "холодной войны", но скорее всего, Варшавскому просто не пришло бы в голову написать на подобную тему авантюрный роман, историю эффективного выживания мелкого уродца в желудочно-кишечном тракте Большого Монстра. В литературной традиции - всё той же русской классической - не предусмотрено угла зрения, под которым виден такой персонаж. И это тоже, наверное, справедливо, потому что глядеть особенно не на что. К вашему сведению, Джонни-мнемоник, реальный, а не придуманный - умер. Не было там никакой истории, не о чем оказалось писать. Недаром в рассказах Варшавского любые человеческие отклонения от нормы переваривались Монстром без изжоги и отрыжки. И быстро. Жалко было их, отклонившихся, и ужас сгущался, становясь все ощутимее. Ведь "нормальных" переваривало с тем же результатом, разве что медленнее.

Увы, мы не можем запустить в своего Монстра бомбой, потому что сами у него в кишках. Мы вообще мало чего можем, потому что гораздо быстрее делаем, нежели осознаем. Думать быстро умеем, осознавать - увы. Издержка технологического пути развития. Тотальный примат системного подхода над интуицией. Американец знает, что атомная бомба не оружие, пока ее не применишь демонстративно по скоплению живой силы противника (можно по гражданским, и лучше два раза). Это такая слегка приземленная спейсопера. Русский знает, как сделать из пробки от шампанского десять запчастей к "Запорожцу". Это чистой воды героическая фэнтези. А вот араб знает, как парой "Боингов" убить несколько тысяч американцев. Это киберпанк в действии.

Грустно, конечно, но чем скорее мы уясним всю глубину проникновения фантастики в реальность, тем больше останется времени на раздумье, куда идти дальше.

И "Белый квадрат" - роман "стыковой", обозначающий переход в новое качество, от яростной инфантильной ненависти к печальному взрослому пониманию. В нем нет характерного киберпанковского драйва и безбашенности, его основной мотив - разъедающая душу горечь по возможному, но утраченному. Дивного нового мира высоких технологий не будет. Гнусный новый мир высоких технологий - сколько угодно. Киберпанк показал такие убедительные зубы, что никакого смысла писать его не осталось. Нет смысла бояться того, что уже съело и теперь переваривает тебя. Пора бояться того, чем ты станешь после. Пора шагать во взрослую жизнь и открывать новые жанры.

"Кто виноват?". Да ты сам и виноват.

"Что делать?". Что-то другое.

Я бы от себя еще на один вопросец дал ответ.

"Куда мы идем?". Говорят, куда ни иди, все равно придешь к тому же, только с другой стороны.

Говорят, Земля круглая.

Пояснение от рецензента:

Классический "Черный квадрат" Казимира Малевича 1915-го года написания (вообще их несколько) представляет собой черный четырехугольник на белом фоне. Ни одна из сторон четырехугольника не параллельна ни одной другой его стороне, и ни одной из сторон черной квадратной рамки, которой обрамлена картина. То есть четырехугольник ни в коем случае НЕ КВАДРАТНЫЙ.

Также кисти Малевича принадлежит картина, известная как "Белый квадрат" (авторское название "Белый крест на белом фоне").